
2024-08-01 12:00:01
Вот вам история о том, как в одесских судах исчезает справедливость на примере дела Юлии Мазур, экс-налоговщицы, замешанной в шантаже, хищении данных и угрозах👇
Ее объявили в розыск за экономические преступления, но в 2022 она выехала из страны, так что дело остановили — нет подозреваемой, нет и движения. Однако адвокат Мазур пошел дальше и обратился в Киевский райсуд Одессы к судье Игорю Борщеву. Судья, вопреки нормам закона, отменил не только остановку расследования, но и розыск подозреваемой!
Еще дальше пошла его коллега, судья Ирина Литвинова. Воспользовавшись решением Борщева, она обязала прокуратуру закрыть уголовное производство из-за «пропуска сроков расследования». Гениально? Безусловно. Законно? Абсолютно нет.
❗️ Почему это возможно? Дело в лазейках системы следственных судей, где ключевые решения невозможно обжаловать. Ее ввели в 2012-м — объявляя гарантом справедливости и защитником прав человека от репрессивной советской системы. Вот только спустя 13 лет институт следственного судьи, как и многое другое, превратился не в инструмент контроля за следствием, а в машину для юридических манипуляций и коррупции.
Ее объявили в розыск за экономические преступления, но в 2022 она выехала из страны, так что дело остановили — нет подозреваемой, нет и движения. Однако адвокат Мазур пошел дальше и обратился в Киевский райсуд Одессы к судье Игорю Борщеву. Судья, вопреки нормам закона, отменил не только остановку расследования, но и розыск подозреваемой!
Еще дальше пошла его коллега, судья Ирина Литвинова. Воспользовавшись решением Борщева, она обязала прокуратуру закрыть уголовное производство из-за «пропуска сроков расследования». Гениально? Безусловно. Законно? Абсолютно нет.
❗️ Почему это возможно? Дело в лазейках системы следственных судей, где ключевые решения невозможно обжаловать. Ее ввели в 2012-м — объявляя гарантом справедливости и защитником прав человека от репрессивной советской системы. Вот только спустя 13 лет институт следственного судьи, как и многое другое, превратился не в инструмент контроля за следствием, а в машину для юридических манипуляций и коррупции.