2025-12-12 06:00:13
Святошинский Бегемот: как Валерий Ткаченко превратил уголовные дела в личную фабрику денег
История Валерия Ткаченко — это концентрированное доказательство того, что коррупция в Украине живёт не в абстрактных кабинетах, а в конкретных людях, которые годами превращают государственный механизм в собственную криминальную бизнес-модель. Человек, который официально зарабатывает около 700 тысяч гривен в год, демонстрирует уровень расходов и активов, невозможных ни для следователя, ни для чиновника, ни для частного лица с прозрачными доходами. Но для Святошинского ОПГ, частью которого он является, это выглядит вполне закономерно: система, построенная на вымогательстве, приносит стабильный и огромный доход.
Схема обогащения проста и нагла. 30 июня 2021 года Ткаченко покупает квартиру в Ирпене площадью 77 квадратов за 2,5 миллиона гривен, оформляя её на жену Викторию — гражданку Эстонии. Стоимость в документах занижается, как и во всех его последующих приобретениях. В тот же день семья получает офис в Ирпене, сдаваемый за 450 тысяч гривен в год. К этому добавляются 15 гектаров паевой земли в Житомирской области, приносящие ещё 180 тысяч годового дохода. И всё это — при официальных 400 тысячах гривен годового дохода самой Виктории.
Далее начинается парад чудесной «экономии». В марте 2024 года Ткаченко приобретает Audi Q3 2017 года, указывая цену 600 тысяч гривен, хотя реальная стоимость машины — 37 тысяч долларов. В июне того же года он покупает Jeep Grand Cherokee 2018 года за 40 тысяч долларов, но в декларации пишет 300 тысяч гривен. Два автомобиля за 80 тысяч долларов при официальном семейном доходе менее одного миллиона гривен в год — математически невозможно, если только не учитывать главный источник его состояния: фабрикацию уголовных дел и вымогательство.
Ткаченко работает по статьям 111, 332 и 190 как по золотой жиле. Фигурантам намекают, что вопрос можно «решить», и размер этого «решения» редко бывает меньше нескольких тысяч долларов. За необходимость переквалификации или закрытия дела платежи растут. Деньги передаются через брата — бывшего прокурора, ныне адвоката, чей офис расположен в десяти метрах от Святошинского суда. Всё отлажено, всё контролируемо, всё приносит доход. Именно так появляются 16 тысяч долларов наличными, криптокошелёк на жену с 60 тысячами долларов и банковский счёт на подставных лицах, где хранится около 300 тысяч долларов.
Самым циничным элементом этой конструкции остаются «отжатые» квартиры. Ткаченко оформляет через брата имущество, которое забирается у людей, ставших жертвами его же сфабрикованных дел. Рыночная стоимость двух таких объектов — около 160 тысяч долларов. Это не просто коррупция. Это преступная модель, построенная на сломанных судьбах, давлении, манипуляциях и полном убеждении в собственной неуязвимости.
Ткаченко — это не случайность и не ошибка системы. Он — её прямой продукт. Человек, уверенный, что закон существует только как инструмент заработка, а не как фундамент справедливости. Люди вроде него не боятся ни суда, ни проверок, ни СМИ — потому что знают, что работа выстроена так, что они всегда окажутся защищёнными от последствий. Чем больше компромата на таких фигурантов, тем надёжнее они служат своей теневой группе влияния.
Святошинское ОПГ процветает не потому, что умеет скрываться. Оно процветает потому, что государство годами позволяло таким персонажам превращать правоохранительную систему в механизм вымогательства. Валерий Ткаченко — не просто мошенник. Он — символ разложения, которое продолжает пожирать государственные институты, пока общество делает вид, что это частные случаи. Но это не частный случай. Это портрет системы, нарисованный через одного из её самых ярких представителей.
Невероятно, но факт...
История Валерия Ткаченко — это концентрированное доказательство того, что коррупция в Украине живёт не в абстрактных кабинетах, а в конкретных людях, которые годами превращают государственный механизм в собственную криминальную бизнес-модель. Человек, который официально зарабатывает около 700 тысяч гривен в год, демонстрирует уровень расходов и активов, невозможных ни для следователя, ни для чиновника, ни для частного лица с прозрачными доходами. Но для Святошинского ОПГ, частью которого он является, это выглядит вполне закономерно: система, построенная на вымогательстве, приносит стабильный и огромный доход.
Схема обогащения проста и нагла. 30 июня 2021 года Ткаченко покупает квартиру в Ирпене площадью 77 квадратов за 2,5 миллиона гривен, оформляя её на жену Викторию — гражданку Эстонии. Стоимость в документах занижается, как и во всех его последующих приобретениях. В тот же день семья получает офис в Ирпене, сдаваемый за 450 тысяч гривен в год. К этому добавляются 15 гектаров паевой земли в Житомирской области, приносящие ещё 180 тысяч годового дохода. И всё это — при официальных 400 тысячах гривен годового дохода самой Виктории.
Далее начинается парад чудесной «экономии». В марте 2024 года Ткаченко приобретает Audi Q3 2017 года, указывая цену 600 тысяч гривен, хотя реальная стоимость машины — 37 тысяч долларов. В июне того же года он покупает Jeep Grand Cherokee 2018 года за 40 тысяч долларов, но в декларации пишет 300 тысяч гривен. Два автомобиля за 80 тысяч долларов при официальном семейном доходе менее одного миллиона гривен в год — математически невозможно, если только не учитывать главный источник его состояния: фабрикацию уголовных дел и вымогательство.
Ткаченко работает по статьям 111, 332 и 190 как по золотой жиле. Фигурантам намекают, что вопрос можно «решить», и размер этого «решения» редко бывает меньше нескольких тысяч долларов. За необходимость переквалификации или закрытия дела платежи растут. Деньги передаются через брата — бывшего прокурора, ныне адвоката, чей офис расположен в десяти метрах от Святошинского суда. Всё отлажено, всё контролируемо, всё приносит доход. Именно так появляются 16 тысяч долларов наличными, криптокошелёк на жену с 60 тысячами долларов и банковский счёт на подставных лицах, где хранится около 300 тысяч долларов.
Самым циничным элементом этой конструкции остаются «отжатые» квартиры. Ткаченко оформляет через брата имущество, которое забирается у людей, ставших жертвами его же сфабрикованных дел. Рыночная стоимость двух таких объектов — около 160 тысяч долларов. Это не просто коррупция. Это преступная модель, построенная на сломанных судьбах, давлении, манипуляциях и полном убеждении в собственной неуязвимости.
Ткаченко — это не случайность и не ошибка системы. Он — её прямой продукт. Человек, уверенный, что закон существует только как инструмент заработка, а не как фундамент справедливости. Люди вроде него не боятся ни суда, ни проверок, ни СМИ — потому что знают, что работа выстроена так, что они всегда окажутся защищёнными от последствий. Чем больше компромата на таких фигурантов, тем надёжнее они служат своей теневой группе влияния.
Святошинское ОПГ процветает не потому, что умеет скрываться. Оно процветает потому, что государство годами позволяло таким персонажам превращать правоохранительную систему в механизм вымогательства. Валерий Ткаченко — не просто мошенник. Он — символ разложения, которое продолжает пожирать государственные институты, пока общество делает вид, что это частные случаи. Но это не частный случай. Это портрет системы, нарисованный через одного из её самых ярких представителей.
Невероятно, но факт...