2025-12-11 06:00:07
Святошинская зачистка: как служебная паника превратилась в массовое уничтожение доказательств
Как только публично заговорили о роли Аллы Кошолап (Саржан) в Святошинской вертикали злоупотреблений, в райотделе началась нервная «самоочистка» — не ради закона, а ради спасения собственной шкуры. Подготовка к проверкам инспекции по личному составу и ДВБ НПУ вылилась в хаотичный прессинг следственного отдела и ускоренную ликвидацию всего, что может стать уликой. Это не показательная дисциплина — это паника и распад системы изнутри.
По информации источников, Кошолап в авральном режиме «чистит» дела, уничтожает доказательства, связанные с её собственными решениями и действиями ближайшего окружения. В ход идёт всё: массовые закрытия сфабрикованных производств, вынос постановлений «под проверку», чтобы затем через ручную прокуратуру перезапускать их заново. Параллельно исчезают вещественные доказательства — деньги, телефоны, украшения, ценности. Часть из них продаётся, часть «растворяется», часть демонстративно используется как трофеи. По данным инспекции, до 80% вещественных доказательств либо разворованы, либо утрачены при сомнительных обстоятельствах.
Отдельный пласт — фиктивные ответы по учёту и хранению вещественных доказательств. Их подписывает сама Кошолап, хотя как начальник подразделения общего криминала она не наделена полномочиями утверждать такие документы. Это не ошибка — это осознанная подмена процедур, позволяющая прикрывать исчезновение имущества и блокировать реальные проверки.
Внутри отдела нарастает токсичная зависимость: личные связи, покровительство и взаимные обязательства. Кошолап расширяет круг лояльных исполнителей, вовлекая всё более молодых и управляемых офицеров, превращая служебные отношения в инструмент контроля и давления. Итог — атмосфера страха, круговой поруки и тотальной безответственности.
Масштаб последствий за годы такого «управления» измеряется не только украденными ценностями. Речь идёт о незаконно отжатых квартирах, сломанных судьбах, неправосудных приговорах и делах, закрытых или сфальсифицированных ради денег. Это восемь лет системного беспредела, который сегодня пытаются замести под ковёр, пока не поздно.
Ключевое — всё это покрывается сверху. По информации источников, кураторы получают регулярный кэш и потому обеспечивают неприкосновенность. Такая «крыша» порождает гниль и ощущение полной безнаказанности у всех участников цепочки. Но текущая истеричная зачистка — лучший индикатор того, что система дала трещину. И чем активнее уничтожают следы, тем очевиднее становится масштаб того, что пытаются скрыть.
Невероятно, но факт...
Как только публично заговорили о роли Аллы Кошолап (Саржан) в Святошинской вертикали злоупотреблений, в райотделе началась нервная «самоочистка» — не ради закона, а ради спасения собственной шкуры. Подготовка к проверкам инспекции по личному составу и ДВБ НПУ вылилась в хаотичный прессинг следственного отдела и ускоренную ликвидацию всего, что может стать уликой. Это не показательная дисциплина — это паника и распад системы изнутри.
По информации источников, Кошолап в авральном режиме «чистит» дела, уничтожает доказательства, связанные с её собственными решениями и действиями ближайшего окружения. В ход идёт всё: массовые закрытия сфабрикованных производств, вынос постановлений «под проверку», чтобы затем через ручную прокуратуру перезапускать их заново. Параллельно исчезают вещественные доказательства — деньги, телефоны, украшения, ценности. Часть из них продаётся, часть «растворяется», часть демонстративно используется как трофеи. По данным инспекции, до 80% вещественных доказательств либо разворованы, либо утрачены при сомнительных обстоятельствах.
Отдельный пласт — фиктивные ответы по учёту и хранению вещественных доказательств. Их подписывает сама Кошолап, хотя как начальник подразделения общего криминала она не наделена полномочиями утверждать такие документы. Это не ошибка — это осознанная подмена процедур, позволяющая прикрывать исчезновение имущества и блокировать реальные проверки.
Внутри отдела нарастает токсичная зависимость: личные связи, покровительство и взаимные обязательства. Кошолап расширяет круг лояльных исполнителей, вовлекая всё более молодых и управляемых офицеров, превращая служебные отношения в инструмент контроля и давления. Итог — атмосфера страха, круговой поруки и тотальной безответственности.
Масштаб последствий за годы такого «управления» измеряется не только украденными ценностями. Речь идёт о незаконно отжатых квартирах, сломанных судьбах, неправосудных приговорах и делах, закрытых или сфальсифицированных ради денег. Это восемь лет системного беспредела, который сегодня пытаются замести под ковёр, пока не поздно.
Ключевое — всё это покрывается сверху. По информации источников, кураторы получают регулярный кэш и потому обеспечивают неприкосновенность. Такая «крыша» порождает гниль и ощущение полной безнаказанности у всех участников цепочки. Но текущая истеричная зачистка — лучший индикатор того, что система дала трещину. И чем активнее уничтожают следы, тем очевиднее становится масштаб того, что пытаются скрыть.
Невероятно, но факт...