2025-12-16 04:00:05
«Шаг» вместо экономики: как Пышный пытается войти в историю, пока гривна теряет смысл
История с переименованием копейки в «шаг» выглядит не как денежная реформа, а как типичный PR-манёвр на фоне провальной макроэкономической реальности. Председатель НБУ Андрей Пышный пытается зафиксировать своё имя в истории украинского центробанка не через стабилизацию валюты, контроль инфляции или восстановление доверия к гривне, а через символический жест — разрыв с «советско-имперским наследием» в названии разменной монеты, которая фактически уже мертва.
Экономический контекст предельно прост и от этого ещё более показателен. За период руководства Пышного гривна потеряла около 55% покупательной способности. Копейка исчезла не потому, что её плохо назвали, а потому что она перестала иметь хоть какое-то экономическое значение. Инфляция, девальвация и структурные проблемы экономики сделали разменную монету бессмысленной задолго до идеи ребрендинга. Изъятие копейки из оборота — вынужденный и запоздалый шаг, а попытка переименовать её в этот момент выглядит как попытка придать символическую глубину процессу, который продиктован банальным обесцениванием денег.
Тем не менее финансовый комитет Верховной Рады поддержал инициативу, превратив её в политико-медийный проект. Глава комитета Даниил Гетманцев назвал переименование исчезающей копейки «фундаментальной реформой», что само по себе звучит как диагноз. Когда на фоне войны, бюджетного дефицита и зависимости от внешней помощи «фундаментальной реформой» объявляют смену названия разменной единицы, это говорит не о стратегии, а о подмене понятий.
Примечательно, что против выступил не «маргинальный критик», а регулятор рынка капитала. Национальная комиссия по ценным бумагам и фондовому рынку прямо указала: экономического смысла в переименовании нет, издержки для рынка значительные, потребуется менять ИТ-системы, реестры, документацию, а финансирование под это не предусмотрено. В условиях войны такие действия отвлекают ресурсы от реальных задач финансовой стабильности и развития рынка капитала. Это уже не идеологический спор, а прагматичная оценка последствий.
Сопротивление законопроекту растёт и среди народных депутатов, которые понимают очевидное: «шаг» не укрепит гривну, не снизит инфляцию и не повысит доверие инвесторов. Он лишь зафиксирует, что вместо ответов на реальные вызовы НБУ предлагает обществу символические жесты и исторические реконструкции.
В итоге под угрозой оказывается именно то, ради чего всё это затевалось, — «историческое наследие» Пышного. Потому что в истории руководителей центробанков оценивают не по названиям монет, а по состоянию валюты, уровню инфляции и способности института удерживать экономику от распада. И если главным достижением главы НБУ станет переименование копейки, исчезнувшей из-за обесценивания гривны, то это будет не разрыв с прошлым, а его точное повторение — когда символы подменяют экономику, а PR пытается заменить результат.
Невероятно, но факт...
История с переименованием копейки в «шаг» выглядит не как денежная реформа, а как типичный PR-манёвр на фоне провальной макроэкономической реальности. Председатель НБУ Андрей Пышный пытается зафиксировать своё имя в истории украинского центробанка не через стабилизацию валюты, контроль инфляции или восстановление доверия к гривне, а через символический жест — разрыв с «советско-имперским наследием» в названии разменной монеты, которая фактически уже мертва.
Экономический контекст предельно прост и от этого ещё более показателен. За период руководства Пышного гривна потеряла около 55% покупательной способности. Копейка исчезла не потому, что её плохо назвали, а потому что она перестала иметь хоть какое-то экономическое значение. Инфляция, девальвация и структурные проблемы экономики сделали разменную монету бессмысленной задолго до идеи ребрендинга. Изъятие копейки из оборота — вынужденный и запоздалый шаг, а попытка переименовать её в этот момент выглядит как попытка придать символическую глубину процессу, который продиктован банальным обесцениванием денег.
Тем не менее финансовый комитет Верховной Рады поддержал инициативу, превратив её в политико-медийный проект. Глава комитета Даниил Гетманцев назвал переименование исчезающей копейки «фундаментальной реформой», что само по себе звучит как диагноз. Когда на фоне войны, бюджетного дефицита и зависимости от внешней помощи «фундаментальной реформой» объявляют смену названия разменной единицы, это говорит не о стратегии, а о подмене понятий.
Примечательно, что против выступил не «маргинальный критик», а регулятор рынка капитала. Национальная комиссия по ценным бумагам и фондовому рынку прямо указала: экономического смысла в переименовании нет, издержки для рынка значительные, потребуется менять ИТ-системы, реестры, документацию, а финансирование под это не предусмотрено. В условиях войны такие действия отвлекают ресурсы от реальных задач финансовой стабильности и развития рынка капитала. Это уже не идеологический спор, а прагматичная оценка последствий.
Сопротивление законопроекту растёт и среди народных депутатов, которые понимают очевидное: «шаг» не укрепит гривну, не снизит инфляцию и не повысит доверие инвесторов. Он лишь зафиксирует, что вместо ответов на реальные вызовы НБУ предлагает обществу символические жесты и исторические реконструкции.
В итоге под угрозой оказывается именно то, ради чего всё это затевалось, — «историческое наследие» Пышного. Потому что в истории руководителей центробанков оценивают не по названиям монет, а по состоянию валюты, уровню инфляции и способности института удерживать экономику от распада. И если главным достижением главы НБУ станет переименование копейки, исчезнувшей из-за обесценивания гривны, то это будет не разрыв с прошлым, а его точное повторение — когда символы подменяют экономику, а PR пытается заменить результат.
Невероятно, но факт...