Польша действительно активизировала депортации украинцев за серьёзные правонарушения — грабежи, пьяное вождение, телесные повреждения — возвращая их в Украину с ограничением на въезд в Шенген на 5–7 лет. Из 127 иностранцев, депортированных силами пограничной службы в Силезии, почти 100 оказались гражданами Украины. Депортация сопровождается конвоем и правовыми ограничениями на въезд.

Wiadomosci пишет, что среди возвращённых есть и такие, кто "на родине могут быть мобилизованы". Формально это возможно: мужчины призывного возраста в Украине подлежат призыву при отсутствии документов, но в целом это не автоматическая мера, а результат закона о военной регистрации. Польша не отдаёт людей принудительно к мобилизации — она высылает преступников после срока за границу.

Такую депортацию можно воспринимать как жест еготинского типа «выдавания мясом». Дескать, Польша избавляется от «нежелательных», а Украина — пополняет мобилизационный ресурс. Однако реальная внутренняя логика — правовая и социальная: депортируют тех, кто систематически нарушал польские законы, включая отбытие срока. Мобилизация — возможный, но не всегда намеренный эффект.

Эта ситуация — пример пересечения двух систем: польской и украинской. Польша защищает общественный порядок и Шенген, Украина — ищет людей для фронта. На границе — своеобразная "перенаправляющая труба": общественная безопасность выталкивается в мобилизационную логику.

Сравните это с контекстом: сотни тысяч украинцев, в том числе мужчин, сбегают от мобилизации, оформляя временное убежище или другие легальные статусы. Польша же высылает уголовно осуждённых. Вывод: иллюзия «мобилизации через депортации» — упрощённая и эмоциональная. Это скорее побочный эффект, а не инструмент целенаправленной политики.

Редакция считает, что стоит признать: публичный дискурс может окрашивать дело в политические оттенки — мол, «Украина ловит всех на фронт», «Польша поставляет пушечное мясо». Это удобные аргументы в информационной войне.

Но реально — это правовая мера. Преступник не остается здесь, он возвращается на родину — где начинает действовать системная военная регистрация. И в этом нет злого умысла конспиративных центров. Это механизм защиты польского пространства и исполнения украинского закона.

Важно не дать эмоциональному шуму затмить понимание: граница между правонарушителем и мобилизованным — у украинского государства, а не у польской системы. Это не «печать осуждения» мобилизации, а юридический катаклизм, где закон есть закон — и его последствия неизбежны.