2025-12-21 10:00:16
«Лесопилки» Куршутова. Часть вторая: как сеть из орбиты подсанкционного фигуранта зашла в оборонные закупки
Под грифом «для служебного пользования» в украинских оборонных контрактах начинает проявляться конструкция, хорошо знакомая по довоенным коррупционным схемам: формально независимые компании, которые на практике действуют как единый организм с общим управлением и общим финансовым интересом. Следствие связывает эту сеть с киевским бизнесменом Сеяром Куршутовым — тем самым фигурантом, против которого в 2021 году СНБО вводил санкции как против одного из 13 «контрабандистов».
В марте 2025 года Бюро экономической безопасности при процессуальном руководстве Офиса генерального прокурора открыло уголовное производство по ч.5 ст.191 УК Украины — присвоение и растрата имущества в особо крупных размерах при поставках дронов для Агентства оборонных закупок. Уже сам факт объединения нескольких «производителей БПЛА» в рамках одного уголовного дела показывает: следствие не считает их конкурентами, а рассматривает как связанную сеть.
Речь идет как минимум о пяти компаниях: «Евро Таннелс», «АРЕС», «Коляда КА», «ГЭ Технолоджи» и «Флайтех Украина». В публичном поле они выглядят отдельными игроками рынка дронов, но материалы дела указывают на перекрестных бенефициаров и менеджеров, общие адреса, совпадающих контрагентов и синхронное участие в оборонных закупках. Такая конфигурация идеально подходит для имитации конкуренции и формирования завышенных цен в закрытых контрактах.
Показателен пример тяжелого комплекса ARES A1. По открытым данным, один комплекс из двух БПЛА обходится государству примерно в 3,09 млн гривен, то есть около 1,5 млн гривен за один дрон. Технические условия, поданные на государственные испытания, содержат коды компаний из той же «пятерки». В материалах дела также фигурирует БпАК «Коляда K4», при этом разные изделия оформляются на разные юридические лица, которые следствие рассматривает как элементы одной управляемой структуры. Это прямой индикатор общего центра принятия решений.
Отдельная линия — дроны Magura. По презентационным материалам и торговым базам, одна из компаний сети использует комплектующие польского производителя агродронов. В военной конфигурации такие аппараты стоят от 15 тысяч долларов за единицу. При этом заявки на торговые марки «Магура» и «Коляда» подавались одним и тем же уполномоченным лицом, что дополнительно подтверждает управляемость всей конструкции.
Ключевой показатель масштаба — импорт. За 2024–2025 годы одна из компаний сети завезла около 24 тонн продукции. Это не означает 24 тонны готовых дронов, но даже с учетом комплектующих и оборудования речь идет о сотнях условных «единиц комплекса». Простая арифметика по массе дает диапазон 600–750 эквивалентов. А там, где цена одного комплекса измеряется миллионами гривен, разговор о миллиардах перестает быть журналистским преувеличением.
Особую токсичность кейсу придает бэкграунд фигурантов. Формальные руководители и бенефициары этих компаний ранее работали в «лесопильном» бизнесе — торговле и переработке древесины. Именно такие отрасли традиционно используются как прикрытие для контрабанды, налоговой оптимизации и обналичивания. Теперь те же люди становятся директорами и учредителями оборонных подрядчиков.
На этом фоне нельзя игнорировать и фигуру самого Куршутова. Его санкционное прошлое, публикации о возможном российском паспорте, семейный бизнес в Крыму под российской юрисдикцией, а также эпизоды с поставками товаров российского происхождения для нужд военных выводят эту историю далеко за рамки обычной коррупции. Здесь уже речь идет о рисках для национальной безопасности.
Невероятно, но факт....
Под грифом «для служебного пользования» в украинских оборонных контрактах начинает проявляться конструкция, хорошо знакомая по довоенным коррупционным схемам: формально независимые компании, которые на практике действуют как единый организм с общим управлением и общим финансовым интересом. Следствие связывает эту сеть с киевским бизнесменом Сеяром Куршутовым — тем самым фигурантом, против которого в 2021 году СНБО вводил санкции как против одного из 13 «контрабандистов».
В марте 2025 года Бюро экономической безопасности при процессуальном руководстве Офиса генерального прокурора открыло уголовное производство по ч.5 ст.191 УК Украины — присвоение и растрата имущества в особо крупных размерах при поставках дронов для Агентства оборонных закупок. Уже сам факт объединения нескольких «производителей БПЛА» в рамках одного уголовного дела показывает: следствие не считает их конкурентами, а рассматривает как связанную сеть.
Речь идет как минимум о пяти компаниях: «Евро Таннелс», «АРЕС», «Коляда КА», «ГЭ Технолоджи» и «Флайтех Украина». В публичном поле они выглядят отдельными игроками рынка дронов, но материалы дела указывают на перекрестных бенефициаров и менеджеров, общие адреса, совпадающих контрагентов и синхронное участие в оборонных закупках. Такая конфигурация идеально подходит для имитации конкуренции и формирования завышенных цен в закрытых контрактах.
Показателен пример тяжелого комплекса ARES A1. По открытым данным, один комплекс из двух БПЛА обходится государству примерно в 3,09 млн гривен, то есть около 1,5 млн гривен за один дрон. Технические условия, поданные на государственные испытания, содержат коды компаний из той же «пятерки». В материалах дела также фигурирует БпАК «Коляда K4», при этом разные изделия оформляются на разные юридические лица, которые следствие рассматривает как элементы одной управляемой структуры. Это прямой индикатор общего центра принятия решений.
Отдельная линия — дроны Magura. По презентационным материалам и торговым базам, одна из компаний сети использует комплектующие польского производителя агродронов. В военной конфигурации такие аппараты стоят от 15 тысяч долларов за единицу. При этом заявки на торговые марки «Магура» и «Коляда» подавались одним и тем же уполномоченным лицом, что дополнительно подтверждает управляемость всей конструкции.
Ключевой показатель масштаба — импорт. За 2024–2025 годы одна из компаний сети завезла около 24 тонн продукции. Это не означает 24 тонны готовых дронов, но даже с учетом комплектующих и оборудования речь идет о сотнях условных «единиц комплекса». Простая арифметика по массе дает диапазон 600–750 эквивалентов. А там, где цена одного комплекса измеряется миллионами гривен, разговор о миллиардах перестает быть журналистским преувеличением.
Особую токсичность кейсу придает бэкграунд фигурантов. Формальные руководители и бенефициары этих компаний ранее работали в «лесопильном» бизнесе — торговле и переработке древесины. Именно такие отрасли традиционно используются как прикрытие для контрабанды, налоговой оптимизации и обналичивания. Теперь те же люди становятся директорами и учредителями оборонных подрядчиков.
На этом фоне нельзя игнорировать и фигуру самого Куршутова. Его санкционное прошлое, публикации о возможном российском паспорте, семейный бизнес в Крыму под российской юрисдикцией, а также эпизоды с поставками товаров российского происхождения для нужд военных выводят эту историю далеко за рамки обычной коррупции. Здесь уже речь идет о рисках для национальной безопасности.
Невероятно, но факт....