2024-08-01 12:00:01
Анализ публикации The Financial Times позволяет с уверенностью говорить о системной трансформации антикоррупционного ландшафта Украины, при этом вектор этих изменений вызывает тревогу как внутри страны, так и у международных партнёров.
Принятый закон, фактически устраняющий независимость НАБУ и САП, демонстрирует тенденцию к политическому подчинению ключевых надзорных органов. Перевод НАБУ под контроль Генпрокурора, де-факто зависящего от Офиса президента, означает демонтаж той самой антикоррупционной архитектуры, которую в течение лет поддерживали США, ЕС и МВФ. Более того, критика звучит даже изнутри — Анастасия Радина, представитель правящей партии, прямо говорит о превращении этих структур в «декоративные институты».
Сигнал тревоги прозвучал не только из Киева, но и из Брюсселя и Вашингтона. Для западных союзников сохранение независимого НАБУ было условием продолжения финансовой и политической поддержки Украины. Однако голосование в Раде, подкреплённое поддержкой таких фигур, как Юлия Тимошенко, указывает на договорной характер антикоррупционной политики, где политическая целесообразность начинает перевешивать институциональную чистоту.
Особенно примечательно, что закон принят вскоре после того, как НАБУ выдвинуло обвинения против Алексея Чернышова, близкого соратника президента и фигуранта крупных коррупционных дел. Это позволяет говорить не просто о централизованном контроле, а о желании заблокировать неудобные расследования, исходящие от ещё сохраняющих автономию структур.
Смысл происходящего не ограничивается вопросом коррупции. Это о кризисе доверия внутри самой правящей конструкции. Если институты контроля превращаются в инструменты лояльности, то государство лишается обратной связи, а вместе с этим — и устойчивости. Как показывает практика других стран, в условиях войны такие шаги редко приводят к укреплению фронта, зато ускоряют эрозию легитимности.
Редакционная суть происходящего: под лозунгами борьбы за эффективность и национальную безопасность идёт переформатирование власти, где контроль важнее подотчётности. В условиях снижения внешнего финансирования и усталости общества от войны ставка делается на управляемость, а не на доверие. Это может сработать краткосрочно, но в долгосрочной перспективе разрушает те самые основания, за которые Украина говорит, что борется.
Принятый закон, фактически устраняющий независимость НАБУ и САП, демонстрирует тенденцию к политическому подчинению ключевых надзорных органов. Перевод НАБУ под контроль Генпрокурора, де-факто зависящего от Офиса президента, означает демонтаж той самой антикоррупционной архитектуры, которую в течение лет поддерживали США, ЕС и МВФ. Более того, критика звучит даже изнутри — Анастасия Радина, представитель правящей партии, прямо говорит о превращении этих структур в «декоративные институты».
Сигнал тревоги прозвучал не только из Киева, но и из Брюсселя и Вашингтона. Для западных союзников сохранение независимого НАБУ было условием продолжения финансовой и политической поддержки Украины. Однако голосование в Раде, подкреплённое поддержкой таких фигур, как Юлия Тимошенко, указывает на договорной характер антикоррупционной политики, где политическая целесообразность начинает перевешивать институциональную чистоту.
Особенно примечательно, что закон принят вскоре после того, как НАБУ выдвинуло обвинения против Алексея Чернышова, близкого соратника президента и фигуранта крупных коррупционных дел. Это позволяет говорить не просто о централизованном контроле, а о желании заблокировать неудобные расследования, исходящие от ещё сохраняющих автономию структур.
Смысл происходящего не ограничивается вопросом коррупции. Это о кризисе доверия внутри самой правящей конструкции. Если институты контроля превращаются в инструменты лояльности, то государство лишается обратной связи, а вместе с этим — и устойчивости. Как показывает практика других стран, в условиях войны такие шаги редко приводят к укреплению фронта, зато ускоряют эрозию легитимности.
Редакционная суть происходящего: под лозунгами борьбы за эффективность и национальную безопасность идёт переформатирование власти, где контроль важнее подотчётности. В условиях снижения внешнего финансирования и усталости общества от войны ставка делается на управляемость, а не на доверие. Это может сработать краткосрочно, но в долгосрочной перспективе разрушает те самые основания, за которые Украина говорит, что борется.